Кто заплатит за лечение?

Медицина возникла из естественной потребности человека бороться с недугом. «Недуг», то есть не дюжить, не мочь, – состояние неполноты работы организма, неспособность во всю силу взаимодействовать с миром, познавать и изменять его. Напротив, здоровье – сила, устойчивость (от 'здр', 'sund') против внешних разрушающих влияний.
Начавшись с корешков и листьев растений, имевших биологически активное действие, сегодня медицина – сложнейшая научная система, поражающая воображение своими возможностями.
К такому величию её привела работа миллионов умов, столетие за столетием исследовавших больного, болезнь, лечение, исход, прогноз. Накопленное знание – труд учёных и врачей – входит в практику и даёт каждому человеку возможности, о каких нельзя было и мечтать.

Деньги – это энергия, топливо. Имея топливо, можно заставить работать механизмы: человеческие механизмы. Если не хочешь готовить еду, заплати и поешь в ресторане; не хочешь копать огород, заплати и всё вскопают за тебя. Любая человеческая работа, даже «за идею» и «на общественных началах» всё равно приходит к вопросу денег, ведь еда и крыша над головой нужны всем. Кто должен платить? Общие нужды оплачивают вскладчину (государство – пример большого общего кошелька), а собственные нужно оплатить самому.

за которой обращаются по желанию и могут отказаться без особого вреда для себя, обращение к медицине вынужденное, связанное с перспективой самой жизни: медицина судит, кому быть, а кому – не быть. Поэтому обращение к ней называется медицинской помощью. Помощь нужно оказывать, если в ней есть необходимость.
Но она требует ресурсов. Кто должен доливать топливо в двигатель медицины?
Подобный этический вопрос бесконечно сложен. Вряд ли на него можно дать однозначный ответ.

Генетика – те гены, что есть у человека от его родителей или полученные ввиду спонтанных мутаций. Некоторые гены столь красноречивы, что ведут сразу к несовместимому с жизнью пороку или к классифицируемому наследственному заболеванию. Большинство генов не кричат, а шепчут. «Где тонко, там и рвётся». У кого-то склонность к гипертонии, у кого-то к язве желудка, у кого-то к близорукости. Ещё есть гены, которые спят, а просыпаются, если их разбудить. Таковы гены, меняющие работу иммунных клеток и ведущие к аллергии, астме, ревматизму, гломерулонефриту; протоонкогены, которые проснувшись ведут к раку. Кто их будит? Образ жизни и экология.

А образ жизни – поведение человека, включая его внутренний мир и мысли с чувствами, которое возникает в ответ на среду и в соответствии с генами, что были унаследованы. Темперамент, интеллект, память, музыкальный слух, художественные качества, литературный дар, математический или гуманитарный склад ума - генетически обусловлены, но развиваются в среде. Качества определяются предпосылками, прошедшими через среду. Они могли развиться, а могли исчезнуть навсегда.

Наконец, невежество – главная проблема, задерживающая человека в состоянии, которое оказывается для него разрушительным. Невежество, конформизм, отсутствие желания понимать и осознавать, критически оценивать. В итоге, эти качества позволяют стрессогенной среде вызывать стрессы, а болезненным факторам – вызывать болезни.

Кто виноват в их развитии? Человек с его невежеством или среда, грязная и токсичная? Если бы не среда, то не было бы болезней, но сама среда – часть культуры, которая даёт возможность лечить болезни, вызванные ею же.
Очевидно, на вопрос можно было бы дать простой ответ. Если человек не следит за своим здоровьем, если он не ведёт здоровый образ жизни, он ответственен за свои недуги гораздо больше, чем тот, чья болезнь развилась из-за генетического расстройства.
Однако сложность в том, что далеко не всегда человек является источником, субъектом своих действий. Невозможность изменить образ жизни гораздо чаще связана с неспособностью, чем с нежеланием. Человек не принадлежит сам себе, он есть конструкт окружающего социума. Его осознанность – отдельный, сложный навык; его можно развивать, но не всегда к нему есть способность. С другой стороны, врождённое заболевание может быть плодом негативных влияний внутри утробы – как вызванных поведением родителей, так и факторами неподконтрольными им. Среди множества факторов большинство ещё только изучаются. Пока можно говорить лишь об общей картине.

Если случается инфаркт, нужно ставить стент. Стенты дороги; денег стоят и условия проведения вмешательства, и затрачиваемые препараты, и работа врачей. Всё это – верхушки айсбергов миллионов человекочасов труда. Кто виноват в инфаркте? Если есть у больного вся совокупность факторов риска, – он курит, мало двигается, ест жирную пищу, то вроде бы он и виноват. Но насколько он в состоянии изменить свой образ жизни? А если у него есть гены, ведущие к прогрессированию атеросклероза? А стрессы в городской среде? Насколько он виноват в том, что он не может справиться со стрессом, а насколько в стрессах виновата среда, без которой их бы не было и ему и не нужно было бы с ними справляться?
Все эти вопросы остаются без ответа.

И есть ещё один. Каково влияние судьбы, влияние того, о чём нам ещё не известно, на развитие той или иной ситуации. У христианских антропологов есть представление о «моральном законе», нарушение которого ведёт к болезни, подобно нарушению законов физики ведущему к поломке механизма. Эта версия не входит в научную систему, но она не более противоречива, чем другие, более научные.