Ваши примитивные чувства

«Цвет настроения синий» – поёт гаснущая звезда эстрады, вцепляясь в сознание слушателей всё более незатейливой музыкой. Звезда идёт дальше и поёт вместе с кумиром детей и подростков «Цвет настроения чёрный»... Ведущий концерта радостно завершает: друзья, с Новым годом, всем нам быть в этом настроении.

И все мы соглашаемся, что у настроения может быть цвет и цвет этот не оранжевый и не зелёный, а синий или чёрный. А потом выходим на улицу и повсюду ловим подтверждения этому.

Телевидение переживает свой закат. Оно сохранится, пока будет в каждом доме техническое средство его показа и пока нужен будет поток пассивного контента, пока будет запрос на отсутствие выбора.

Певцы и певицы поют о Чувствах, режиссёры снимают кино об Идее. Не только по телевизору: они выкладывают свои короткометражки, пытаясь продемонстрировать глубокую мысль и даже таинственную недосказанность. Вчерашние графоманы публикуют рассказы и даже романы о Жизни. И им даже вручают премии, их экранизируют.

Таково уж свойство носителя, средства, что трудно ему противостоять.
Эмерсон ещё в середине 19 века писал о доверии к себе, о том, почему же своя мысль, услышанная из уст другого, кажется столь ценной, тогда как будучи своей не считалась за сколько-нибудь стоющую. Сегодня этим Другим стало Средство. Оно доносит до нас чужие чувства, так похожие на наши собственные, на самые наши простые.
Но недостаточно просто верить своим чувствам. Чтобы идти вперёд, не оставаться или не становиться мусором культуры, чувства нужно усложнять.

Средство возводит несомый им контент в ранг абсолюта. В замкнутом круге создания спроса и его удовлетворения средство несёт те смыслы, что уже известны, уже доступны и потому принимаются благостно.
Самая популярная музыка, самое популярное кино, самые популярные шоу – «жизненные». О жизни, за жизнь. Отношения, любовь-нелюбовь, измена – то, что знакомо и понятно всем. То, разобраться в чём люди не могут, а потому с трепетом погружаются в разглядывание самих себя, своих проблем со стороны.
И Средство удовлетворяет спрос. А ведь могло бы учить тому, как подниматься вверх от нехитрых житейских коллизий, решить которые позволяет простая осознанность.

Певцы и певицы, умеющие складывать ноты в аккорды (и иногда – в мелодии), рифмуют и кладут на музыку свои простые, почти анимистические чувства, возводя при помощи Средства их в ранг обязательных, непреложных, главных.
Рифмованный положенный на мелодию текст, фраза внедряются в сознание и неосознаваемое человека; человек остаётся собой. Остаётся таким же простым и глупым, каким был. Он только ещё больше убеждается в ценности своих чувств и проблем. А потом вступает в общение и совершает ошибки, одни и те же, снова и снова. Так десятилетиями.
Наконец, приходит мудрость, под которую нередко маскируются деменция или сердечная недостаточность.

В этом состоит отличие общества меритократического и аристократического от общества массы, демократии и охлократии. Термины, восходящие ещё к Аристотелю. За две тысячи лет к пониманию общества много добавлено, да и само общество изменилось.
Но принцип власти никуда не делся. Настоящая власть никогда не заявит о себе, она просто управляет. В меритократическом обществе властью обладают лучшие, в аристократическом – достойные, а в обществе массы – те её представители, что узурпировали средства создания реальности в сознании человека.
Эмоции, чувства – базовые психологические процессы. Через их призму проходят все смыслы, из которых состоит ваша реальность. Они определяют ваше движение по жизни.

Сложность, многосоставность чувств и эмоций позволяет проживать жизнь многомерно и творчески, находя уникальные ключики к любым случающимся событиям: через понимание, вчувствование в детали межчеловеческих отношений.
(Ведь все события в жизни – события так или иначе межчеловеческие).