Келим

Люди с возрастом меняются. А говоря проще, до 25 лет растут, а после 25 – стареют. Но это внешние изменения, и мы привыкли к ним, уже автоматически определяем возраст по внешности, а с ним приходит социальная атрибуция – социально-психологическое представление о человеке соответственно возрастной нише. Дальше добавляется представление о типе личности, темпераменте, антропологическом типе, аксиологическом типаже и многие другие показатели, позволяющие в считаные секунды узнать очень многое о человеке для себя.

Раньше я уже писал, что изменения внешности связаны не столько с биологическим возрастом и старением, сколько с социальным. Внешность, а лицо – в первую очередь, говорит не столько о прожитых годах тела, сколько о прожитых годах Я, личности, а точнее, о тех компромиссах, на которые Я пришлось пойти, чтобы от свободного и открытого всему миру подростка перейти в состояние социально-адаптированного взрослого. Взрослый отвечает требованиям, предъявляемым социумом, а принесённые жертвы стигмами отражаются в его внешности – и совокупность стигм позволяет безошибочно считывать возраст. Начало старения совпадает с началом «трудовой деятельности», началом своей ответственности за семью, началом собственно взрослой жизни. На лицах первокурсников нет тех забот, что появились у шестикурсников. Первых волнует «как бы не вылететь», вторых – «что будет дальше?»

А дальше будет начало хронического стресса, дистресса, функциональных и морфологических изменений тела, которые затем станут классической хронической патологией. Так или иначе, к сорока годам или к семидесяти, тело будет иметь букет психосоматической патологии, который ему положено иметь, если человек адаптирован в обществе по стандартному сценарию.
С возрастом, и с течением адаптированной жизни, на лице появляются не только морщинки. На лице застывает то или иное выражение, та или иная эмоция, настроение, настрой, отношение. Они окрашивают всю воспринимаемую реальность, и вот обида гложет там, где её ожидать не стоило, злость возникает без повода, а тревога съедает по любому поводу – от как будто не выключенного утюга до заявлений Дональда Трампа.

В каббалистике есть понятие сосуда, кли. Множество сосудов – келим – это люди, оболочки, наполненные светом Творца, это души, заполняющие сосуды и придающие им соответствующую себе форму. Посмотрите на человека, любого, что рядом с вами. Представьте, что это не психологическая личность, материализованная в тело, а что это и есть само Я, словно душа, вылепленная из пластилина.

А главное, становится понятно, почему дети и молодые люди все прекрасны, а с возрастом (не обязательно к старости – уже годам к тридцати) меняются, и чей-то образ вдруг распадается, теряет весь свой блеск и свет, а чей-то, напротив, расцветает, развивается, несмотря на количество годов и первые признаки биологического увядания.

Душа, меняясь и приспосабливаясь, начинает выглядеть по-другому. А выглядеть она может только телом, потому что саму душу мы не видим, но лишь чувствуем – своей душой.
И дело не в каббале, не в мистике, не в религии. Тут нет эзотерики. Самая ортодоксальная рандомизированная наука может сказать то же самое, на своём языке. Психосоматика, изменения функции эндотелия, висцеральная жировая ткань, динамика экспрессии генов... Все изменения тела, изучаемые наукой, коррелируют с возрастом и с социально-психологическими факторами риска. Та же беда, но на другом языке.