Объективное знание

В науке о языке мышления, когнитивной лингвистике, есть ряд понятий, объясняющих, из чего состоит мыслительная картина мира. Языковые концепты — элементы выражаемых идей и смыслов. Такими элементами могут быть «прототипы» предметов и явлений, «экземпляры», а ещё — «теории». К примеру, видя корову, человек не только сопоставляет её с другими коровами, которых он видел раньше («экземпляры»), но имеет представление и о некой средней корове («прототип»). Он также знает, что корова — травоядное, что она даёт молоко, что когда-то она была телёнком и что она может родить телёнка. «Теории» существуют обо всём, и всегда, обращаясь к той или иной информации, человек присоединяет к новому знанию, с которым столкнулся, своё прежнее знание.

Количество его отличает ребёнка от взрослого. Взрослого ничем не удивишь: он знает подноготную всех вещей. Про облака он знает, что они есть диспергированные капли воды в более разреженных слоях атмосферы, эквивалент тумана в приземном слое; про луну он знает, что она — каменный шар, который отражает свет солнца и потому виден ночью; про любовь знает, что она вызывается выбросом нейрогормонов в мозгу. Естествознание так хорошо объяснило всё за последние пару столетий, что образованный взрослый индивид может чувствовать себя по мудрости полубогом. Ему известна суть всех вещей.
Зная многое, невозможно обольститься.
Но как это мешает жить жизнь во всей её полноте!

«Теории» о явлениях затмевают сами явления, их восприятие и переживание. Чистое ощущение уже почти недоступно. Просто впустить в себя сенсорный поток невозможно. Не только из-за того, что с возрастом всё меньше незнакомого встречает человек.

Усугубляет эту ситуацию возможность накопления. Глядя на уличного музыканта, глядя на фейерверк или смену караула в Александровском саду, человек взаимодействует с ними через объектив смартфона. Он смотрит не на само явление, а на изображение! Контролирует композицию, чтобы потом смотреть и смотреть вновь эту уникальную запись... Но уникальность была в событии; оно прошло. На него не нужно смотреть ещё раз.
Так же точно знание об устройстве мира подменяет переживание этого мира, открытое словно младенцу.

Стать снова ребёнком — задача непосильная взрослому; вновь испытать удивление пред лицом мира. Художники, великие артисты, способны к этому. Они способны к чистому чувственному познанию — потому им есть что выразить в форму своих произведений.
Обычный человек не удивляется, не переживает жизнь, не живёт.

«Теории» о предметах портят взаимодействие с предметами. Человеку важнее теперь где это сделано, из чего это состоит, чем те ощущения, что даёт ему сам предмет. Даже в церкви вместо переживания религиозных чувств верующий теоретизирует о правилах поведения, ритуале, формулах отправления своего поклонения Богу. Атеист, случайно под видом туриста заглянувший в церковь, различит офсетные точки на иконах, узнает китайский канделябр из интерьерного супермаркета, отметит, что вместо свечей — светодиоды.
Что говорить о прихожанах, если сама церковь стала терять веру за изобилием познаний об устройстве мира.